 |
Инвестиции в нацизм.
Мы с вами уже не первый год живем при буржуазной демократии и знаем, насколько результаты выборов связаны с финансовыми затратами их участников. А в условиях Веймарской Германии, по «брожению умов» так похожей на современную Украину, нацистской партии удалось получить голоса
14 млн избирателей. Возникает вопрос о финансовых источниках такого успеха. И еще: откуда брались деньги на многотысячные штурмовые и охранные отряды Гитлера? Ведь если бы он не смог на первых порах получить значительную финансовую поддержку, то его партия так и не выбралась бы из прокуренных мюнхенских пивных!
НСДАП была лишь одной из многих на крайне правом фланге германского политикума. Но появилась группа баварских промышленников, взявшая на себе роль «первооткрывательницы» нацистской партии. Как утверждают документы, в 1920–1923 годах вокруг Гитлера сложился небольшой круг «доброхотных деятелей» из местных бизнесменов. Но далее появляются куда более мощные покровители. Среди тогдашних «кредиторов» Гитлера числятся глава Стального треста Фриц Тиссен, химический фабрикант Питш, крупный берлинский промышленник Эрнст фон Борзинг, генеральный директор концерна Стинеса Мину.
В следующем периоде (примерно с 1927 года) финансировать нацистов принимается «цвет» немецкого делового мира. Например, Эмиль Кирдорф, глава Рейнско–Вествальского угольного синдиката, отчислял в пользу Гитлера по 5 пфеннигов с каждой тонны проданного угля. Такое решение приняли еще в начале 1931 года (то есть до прихода нацистов к власти). А годовая добыча угля не падала ниже 300 миллионов тонн! Есть и свидетельства очень информированного лица, каким, безусловно, был Вальтер Функ, министр экономики Третьего рейха. На допросе перед Нюрнбергским процессом он назвал в числе покровителей Гитлера крупнейших магнатов промышленности — Кнеппера, Келлермана, Феглера, Тангельмана, Дина, Ростерга, банкиров Фишера, Рейнгарда, руководителей страховых обществ Штаусса и Хельгардта, главу треста «ИГ Фарбен» Дуисберга и многих других.
Мотивы открытия шлюзов.
«Мои друзья промышленники и я, — писал Функ в записке на имя обвинения в Нюрнберге, — были убеждены в то время, что национал-социалистическая партия в недалеком будущем придет к власти…» Так оно и было. Недаром практическое решение о переходе власти в руки нацистов, произошедшее 30 января 1933 года, было принято на совещании, которое состоялось 4 января в кабинете крупнейшего финансиста и углепромышленника барона фон Шредера.
Разумеется, нацистов также поддерживали озлобленные мелкие буржуа. И никто не хочет сказать, будто любое действие их партии непременно согласовывалось с Круппом или Дуисбергом. Но генеральное направление политики определялось пожеланиями крупнейших германских промышленников и финансовых фирм. Известный философ Карл Ясперс писал: «Поток не прорвал бы плотину, если бы люди, сидевшие на решающих постах, не открыли ему шлюзы». Среди тех, кто открывал шлюзы, фигурировали имена тузов немецкого промышленного и финансового мира.
Альфрид Крупп фон Болен откровенно признавался на допросе: «Экономика нуждалась в спокойном и поступательном развитии. В условиях борьбы между различными немецкими партиями и беспорядка у нас не было возможности заниматься нашим развитием… Мы, крупповцы, никогда не занимались много политикой. Нам нужна была система, которая бы хорошо функционировала и не мешала нам работать»! Так «аполитичные крупповцы» делали свою политику — обеспечивали приход системы, которая дала бы наибольшие прибыли. Недаром глава «ИГ Фарбен» фон Шницлер на вопрос о том, верно ли, что его концерн обогатился в годы нацизма, ответил: «Это правда, и даже больше, чем правда».
Не выполняя воли промышленно-финансовых магнатов, нацисты долго не продержались бы у власти. Уже после войны барону Курту фон Шредеру (тому самому, на вилле которого Гитлеру были вручены бразды правления Германией) был задан вопрос о размерах влияния финансовых магнатов на нацистское правительство. Шредер ответил: «Они обладали колоссальным влиянием на партию и правительство. Фактически это было чуть ли не второе правительство».
«Откаты» на крови.
Итак, инвесторы нацизма ожидали отдачи от вложенных капиталов. И на встрече с группой видных немецких промышленников рейхсмаршал Геринг пообещал: «Если Германия выиграет войну, то она станет величайшей державой в мире, она будет господствовать на мировых рынках. Германия обогатится. Ради этой цели стоит рисковать». А так как Геринг и Гитлер собирались рисковать лишь жизнью своих солдат, то могли спокойно вопрошать: какие будут пожелания?
Ответ на этот вопрос дало Военно-экономическое управление (генерал Томас). Оно стало связующим звеном между германскими промышленниками и вермахтом. 28 февраля 1941 года в этом ведомстве было решено, что при осуществлении плана «Барбаросса» «главной задачей организации будет захват сырья и всех важных предприятий, к чему с самого начала будут привлечены надежные представители немецких концернов, ибо только с помощью их опыта можно будет обеспечить успех». К началу войны были разработаны специальные положения, которыми должны руководствоваться войска на Востоке, — пресловутая «Зеленая папка». Генеральная ее задача изложена в пункте первом предисловия к этому длинному документу: «Согласно приказу фюрера необходимо принять все меры к немедленному и полному использованию оккупированных областей в интересах Германии».
Есть факты, что советские промышленные объекты оказывались в частных руках сразу после их оккупации. Например, концерн Флика получил в свое распоряжение металлургический, вагоностроительный, коксохимический, цементный и лесопильный заводы в Днепродзержинске плюс металлургический завод имени Петровского, коксохимзавод, металлургические заводы ДСМО и им. Коминтерна, им. Либкнехта, им. Ленина, им. Артема — в Днепропетровске. Круппу достался машиностроительный завод в Краматорске; Маннесману — металлургический завод в Таганроге. Передача заводов под опеку немецких фирм металлургией не ограничивалась. Деньги частных компаний, вложенные в пиар партии Гитлера, должны были вернуться и умножиться для их владельцев с расчетом на многие поколения вперед.
Если отбросить шелуху.
Но вернемся в наши дни. Кабинетом министров, сформированным для распродажи Украины, назвало правительство Яценюка германское издание DWN, передает корреспондент Накануне.RU.
По мнению указанного источника информации, для того, чтобы иностранцы «приватизировали» Украину как можно быстрее, в состав Кабмина ввели американского инвестиционного банкира Наталью Яресько.
А прибрать к рукам есть что. В 2015 году предлагается изъять 1251 объект из списка запрещенного ранее для приватизации государственного имущества, являющегося стратегическим для Украины. Почву для госпожи из США подготовил еще прежний министр. Открыто признавший, что «Сейчас не лучшее время для этого, учитывая войну и то, что инвестор особенно не спешит в Украину, пока хоть немного не стабилизируется ситуация. Но тем не менее у нас в 2015 году планируется большая инвестиционная амбициозная программа. На сегодняшний день осталось около 4 тысяч стратегических объектов госимущества» (http://www.nakanune.ru). Вдумайтесь! Заранее признавая, что распродажа пойдет «по дешевке», эти радетели за интересы Украины готовы за год распродать 30 процентов стратегических объектов иностранцам. Не зря немецкие журналисты ехидничают.
Спросите, а при чем здесь американцы? Еще на Нюрнберге немецкий банкир Ялмар Шахт требовал, чтобы за помощь Гитлеру судили не только немецких промышленников, но и их американских коллег. Прошли десятилетия, изменились способы ведения боевых действий, но цели тех частных компаний, которые и сегодня остаются основными заказчиками и спонсорами войн, остались те же. Обогащаться и господствовать. Вот «зерно» событий на Украине. Все остальное — информационная шелуха.
В статье использована информация из книги Л.Безыменский «Особая папка «Барбаросса».
Москва, 1972.
Автор: Владимир Коташевский, первый секретарь Гощанского РК КПУ, Ровенская область.
Источник: Газета "КОММУНИСТ". История и современность.
Комментариев нет:
Отправить комментарий